Частный визит в Париж [= Место смерти изменить нельзя] - Татьяна Гармаш-Роффе

– Ну?

– Что «ну»? Чуть не сбила меня.

– Поподробнее, Максим. – Реми полуобернулся к нему. – В каком месте вы переходили улицу? Какую улицу?

– Да прямо возле дома… Вы что, господин детектив, подозреваете, что на мою драгоценную жизнь кто-то покушался? Я польщен.

– Не будьте так легкомысленны, месье Дорин. Отвечайте на мои вопросы.

– Господи, я вышел из дома и направился к метро. И, когда я переходил через дорогу, метрах в пятидесяти от входа метро, из-за поворота на большой скорости выскочила машина. Я буквально подпрыгнул и заскочил на тротуар. И крикнул вдогонку, что он мудак.

– За рулем был мужчина?

– Я не рассмотрел. Когда машина мчалась на меня, я ничего не успел рассмотреть, а когда я уже поставил ноги на тротуар и обернулся, машина была уже далеко.

– Тогда почему говорите «он»? Почему «мудак»?

– Не знаю, женщины так не ездят.

– Логично. Но не обязательно.

– Вы в самом деле думаете, что меня кто-то хотел раздавить?

– Номера не запомнили?

– Как-то мне не до того было…

– Какого цвета машина? Какой марки?

– Серая. Вернее, немного бежевая. Серо-бежевая такая. А марка… По-моему, «Пежо»… Не возьмусь сказать, какой модели. Я не очень силен во французских марках.

– Большая машина?

– Да.

– Новая?

– Вряд ли.

– Так вот, – отвернулся от Максима Реми, – у меня свой метод снятия стрессов. Могу поделиться, если хотите: нужно прилечь на пять минут – согласитесь, пять минут всегда можно найти, – и сосредоточиться…

– Вы серьезно думаете, что кто-то пытался меня сбить? – не давал детективу ускользнуть от темы Максим.

– А вы как думаете?

– Я думаю, что это был какой-то кретин.

– Вот и хорошо.

– А что думаете вы?

– Меня не было на месте, я ничего не видел, знаю все с ваших слов, и вы полагаете, что я что-то могу думать?

– Вы же детектив, – подтрунивал Максим.

– Детектив! Вот именно, детектив. А не экстрасенс. Вот, раз вам так хочется: это могла быть попытка наезда. А мог быть кретин. Вуаля. Нравится логика?

– Ничего, сойдет для начала. А зачем кому-то на меня наезжать?

– Чтобы вам столик не достался по наследству; чтобы устранить вас из квартиры и столик выкрасть или чтобы забрать из этой квартиры без помех нечто.

– Какое еще «нечто»?

– За которым приходила таинственная дама.

– Я вижу, возможны варианты.

– Возможны, – кивнул Реми. – Вот вам еще: чтобы устранить вас как свидетеля.

– Чего свидетеля?

– Вы можете сами не знать, чего. Так тоже бывает.

– Здорово… И какой же вывод?

– Никакого. Если вас еще раз попытаются сбить на машине – тогда мы и будем делать выводы.

– А если таки собьют?

– Тогда выводы будем делать не мы, а я один, – мрачно заключил детектив.

– Хорошенькая перспектива… – пробормотал Максим. Больше он не проронил ни слова до самого дома Сони.

Если Соня и удивилась их раннему приезду, то ничем не выдала своего удивления. Она спокойно оглядела гостей, чуть дольше задержав взгляд на Максиме, которому странным образом вдруг почудилось, что она тоже помнит его сон.

Он пошел за нею по лестнице, не в силах отвести взгляда от ее круглившейся под коротеньким белым платьем в обтяжку попки и от смуглых тонких щиколоток. Хотелось поймать за щиколотку и подержать, просто подержать в своей руке, а потом медленно заскользить по гладкой золотистой коже вверх… Теперь он понял, что называется «маленьким французским платьем», о, теперь он понял!..

Соня провела их в гостиную, в которой уже торчал кудрявый Жерар. «Поселился он здесь, что ли?» – неприязненно подумал Максим.

Дверь на террасу была распахнута, и молочный туман плавал в саду, поглощая лучи света из гостиной. Максим вышел на террасу, вдыхая свежий остывающий воздух. Легкий, детский, яблочный запах утонченно оттенялся запахом лимона и мяты – что-то еще росло, что-то еще цвело и зрело в этом сыром тумане, в этой октябрьской ночи…

– Я как-то не удосужился полюбопытствовать, – сказал Реми, пожимая мягкую Жерарову руку, – хотя профессия меня обязывает быть любопытным: вы каким родом деятельности занимаетесь?

Жерар пошарил у себя под пиджаком и протянул детективу визитную карточку, на которой старинным готическим шрифтом с множеством завитушек было написано: «Жерар де Вильпре. Экспертиза произведений искусства».

– О! – сказал Реми, крутя в руках карточку. – Это очень любезно с вашей стороны. Красиво сделана. Сама как произведение искусства.

Соня предложила напитки. Реми выбрал джин-тоник с лимоном и комфортно расположился на диване.

– Максим, – позвала Соня, – вы что будете пить?

Максим шагнул с террасы в гостиную, и Соня, поежившись, закрыла за ним дверь в сад.

– Виски, – сказал Максим, усаживаясь.

Остальные тоже расселись – Вадим с мартини, а Жерар уже до их прихода держал в руках бокал с киром[9]который и продолжал попивать маленькими глотками.

– Я хотел бы спросить у вас, Соня, – нежнейше заговорил детектив, – вы вчера как провели вечер?

Соня окинула взглядом всех присутствующих.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось. Я только хотел бы узнать, где вы вчера были. Мы вам звонили домой, вас не застали.

– И что, Пьер вам не сказал?

Вадим бросил взгляд на Максима. Соня перехватила его взгляд и несколько растерянно улыбнулась:

– Я не понимаю, что вы…

– Ответьте мне, пожалуйста, на мой вопрос, – ворковал Реми, – я потом обязательно отвечу на ваши, ладно?

– Я была в ресторане, – пожала плечами Соня.

– Не с мужем, значит, как я понимаю?

– Нет. А… что он вам сказал?

– Осмелюсь вас спросить, с кем вы были?

Соня снова оглядела всех. Жерар смотрел на нее сочувственно, Вадим ерзал и от неловкости отводил глаза, Максим и Реми были непроницаемы, каждый по своим причинам.

– С подругой.

– Имя вашей подруги.

– Мишель Бунье. Послушайте…

– Где она живет?

– В Париже. Двадцать семь, бульвар Вольтера. Можете проверить. Что еще?